Разрушенный, но — живой!

Прекрасная статья нашего большого друга Святицкой Екатерины Николаевны — заведующей сектором «Археология», Музей Москвы.

Взято с сайта: https://russlovo.today/rubricator/Istoricheskie-fakty/razrushennyj-no-zhivoj

Пятнадцатый век стал для Москвы временем приращения числа её монастырей: Новоспасский, Иоанно-Предтеченский, Новинский, Варсонофьевский, Саввин, Чигасов монастыри возникают вслед за более ранними и более именитыми предшественниками. Обители XIV века основывались митрополитами, великими князьями, представителями боярских родов. Стоит вспомнить митрополичий Чудов и великокняжеский Вознесенский монастыри в Кремле, Георгиевский монастырь бояр Романовых, монастырь Спаса на Всходне бояр Квашниных или Богоявленскую обитель, вероятнее всего, построенную по воле представителей рода Вельяминовых, московских тысяцких.

XV столетие приносит нам известия о новых ктиторах – в обустройстве монастырей начинают принимать участие и менее знатные, но не менее состоятельные горожане – торговая верхушка столицы. Окрепшие московско-новгородские торговые связи позволили представителям новгородского купечества не только открывать в Москве свои торговые дворы, но и принять участие в богоугодном деле основания новой обители. И вот в 1412 году впервые упоминается находившийся в районе между современными улицами Маросейкой и Мясницкой московский Златоустовский монастырь, носящий имя святителя Иоанна Златоуста (IV в. н.э.) – архиепископа Константинопольского, богослова, одного из трёх Вселенских святителей и учителей, который почитается православными наравне со святителями Василием Великим и Григорием Богословом.

М. С. Прилепский. Златоустовский монастырь, реконструкция. ЦИИЗМ.
М. С. Прилепский. Златоустовский монастырь, реконструкция. ЦИИЗМ.

Монастырь в средневековой Москве воспринимался не просто как место проживания людей, избравших удаление от обыденной жизни для усиленной молитвы и поста. Основной его функцией, несомненно, было создание в гуще мирской жизни островка духовного и душевного благоустройства. Обитель представлялась тогда людям уменьшенной и улучшенной копией средневекового мира, наделённой духовной потенцией влиять на этот мир, исправляя его к лучшему. Бесполезное с примитивно-бытовой точки зрения агностика содержание монашествующих становилось для православного человека делом спасения собственной души, особенно в вопросе ее посмертного существования. Запись благотворителя, богатого вкладчика обители или просто её трудника, соработника, в монастырский Синодик позволяла человеку надеяться на сохранение его памяти и поминание за Литургией, ибо, как говорил сам святитель Иоанн Златоуст: «Великая честь — помянуть чьё-либо имя в час, когда совершается воспоминание «Страшной Жертвы, Страшных Таинств» и присутствует Сам Владыка Христос».

М. С. Прилепский. Златоустовский монастырь. С фотографии из альбома Найденова (1882). ЦИИЗМ.
М. С. Прилепский. Златоустовский монастырь. С фотографии из альбома Найденова (1882). ЦИИЗМ.

Ранние годы истории Златоустова монастыря скупо освещены в источниках. Начало возвышения обители связано с покровительством, которое стал ей оказывать Великий князь Московский Иван III Васильевич. По приказу Государя в 1479 году был построен каменный собор во имя его небесного тёзки – святителя Иоанна Златоуста, с приделом апостола Тимофея, в день памяти которого родился Великий князь. Строили храм псковские мастера.

В XVI – начале XVII века монастырь переживает и многие неустройства, связанные с пожарами Москвы и событиями Смутного времени, и находит своих новых благодетелей, поддерживавших обитель и упокоившихся в его некрополе. Многие из них были выходцами из недавно принявших православие родов татарских царевичей и представителей знати – Кучумовичей (потомков сибирского хана Кучума), Касимовских, Урусовых, Апраксиных, в разное время перешедших на службу к московским государям. Первый из дошедших до нас монастырских Синодиков – небольшая рукописная книга в кожаном переплёте, содержащая в себе имена поминаемых за упокой, — был начат ещё в 1602-05 годах, в последние годы правления царя Бориса Годунова. Красивым московским полууставом, с изящно выписанными заглавными буквицами в помянник были внесены имена членов царской семьи и знатных вкладчиков, братии монастыря, простых горожан и даже монастырских крестьян; вёлся этот Синодик весь XVII век.

Окончание Смуты открывает для монастыря эпоху его второго расцвета. Строятся новые храмы, государи из династии Романовых и их сподвижники оказывают обители своё покровительство. В 1632 году на месте старой трапезной церкви на средства бояр Апраксиных был поставлен новый каменный храм св. мученика Василиска (известно, что один из представителей рода носил это забытое сейчас имя святого, рядом со склепом которого окончил свой земной путь сам святитель Иоанн Златоуст).

«В лето 1632 года Конон, зовомый Фёдор, да Пётр, да Ондреян, да Никита Никитины, дети Опраксина, устроили храм каменной во имя святого мученика Василиска с трапезой по старому окладу, да два придела новые каменные ж: святого священномученика Корнилия, да святого мученика Конона градаря и келарскую, и укрыли черепицею… А по вкладной на то церковное строение дано семь сот рублёв…»

Дворяне Зюзины возводят в 1663 году церковь Спаса Нерукотворного. Глазам царя Фёдора Алексеевича, бывшего в монастыре на богомолье в 1678 году, предстали четыре каменных храма: собор Иоанна Златоуста, Покровская и Спасская церкви и «под колоколами» — церковь великомученника Феодора Стратилата.

Петровская эпоха, в результате церковных реформ «поднявшая на дыбы» всю православную Россию, не повредила Златоустовской обители. Её авторитет в церковной среде был весьма высок. В 1682 году, во время церемонии венчания на царство юных государей Иоанна и Петра, златоустовский настоятель нёс державу — один из символов царской власти. Да и покровительство Апраксиных, ставших верными сподвижниками первого российского императора, было надежной опорой монастырю. В 1706 году указом Петра I здесь учреждается архимандрия, и происходит это «по челобитью» Петра, Фёдора и Андрея Апраксиных: «… игумена Антония посвятить в том Златоустовском монастыре, что в Москве, Архимандритом с шапкою…» (то есть с правом ношения митры).

Самым известным из трёх челобитчиков братьев Апраксиных стал для нас, конечно, Фёдор Матвеевич (1661-1728) – генерал-адмирал, кавалер орденов св. Андрея Первозванного и св. блгв. князя Александра Невского, глава Адмиралтейского, Оружейного, Ямского приказа и Монетного двора. В 1783 году молодой стольник поступил на службу к юному государю и до самой смерти Петра Великого был его соратником, своим удивительным бескорыстием, личной храбростью и государственным умом заслуживший безграничное доверие государя. Один из создателей русского флота, Апраксин, стал и «отцом» первой его значительной победы над шведами в битве при Гангуте 9 августа 1714 года, которая и сегодня отмечается как День воинской славы России.

М. С. Прилепский. Портрет Ф. М. Апраксина (копия с работы В. Н. Бовина, Государственный Эрмитаж).
М. С. Прилепский. Портрет Ф. М. Апраксина (копия с работы В. Н. Бовина, Государственный Эрмитаж).

Стараниями Фёдора Матвеевича в 1712 году в Златоустовском монастыре возводится церковь Благовещения Пресвятой Богородицы, которая становится усыпальницей рода Апраксиных. В ней и сам генерал-адмирал нашёл своё упокоение через три года после кончины Петра. Деятельное участие Фёдора Матвеевича в жизни монастыря невозможно переоценить: на средства Апраксиных решались все хозяйственные проблемы обители, которая становится местом последнего пристанища многих видных военных деятелей эпохи: помимо Апраксиных, здесь были похоронены контр-адмирал Ипат Муханов, из денщиков царя ставший командиром корабля и начальником Навигацкой школы; генерал-аншеф Александр Румянцев, прославленный во время битвы при Лесной; контр-адмирал Иван Сенявин, представитель знаменитого морского рода, давшего России пять адмиралов и бесчисленное количество прекрасных побед; генерал-аншеф Михаил Матюшкин, герой всех петровских походов…

К сожалению, со смертью сподвижников Петра, монастырь беднеет, особенно пострадал он от страшного пожара 1737 года. Помощь приходит от императрицы Анны Иоанновны, давшей значительную сумму на его восстановление. Вероятно, не последнюю роль в этом сыграл и тот факт, что духовником её старшей сестры, Екатерины Ивановны, был архимандрит Златоустовской обители Лаврентий. Дочь Петра I, императрица Елизавета, продолжила семейную традицию и пожертвовала две тысячи рублей на постройку церкви во имя святых Захария и Елисаветы. Этот надвратный храм простоит до самого разрушения монастыря. Вскоре в обители появится и последний из монастырских храмов – церковь Живоначальной Троицы, строительство которой было начато архимандритом Лаврентием в 1757 году, а завершено уже его преемником, архимандритом Иосифом.

Несмотря на периодические щедрые пожертвования, монастырская жизнь постепенно оскудевает. К XIX веку обитель становится третьеклассной – причисляется к 3-му, низшему классу в тогдашней монастырской иерархии. Во время нашествия Наполеона монастырь выживает благодаря тому, что французы выбрали это место для постоя: он был, конечно, разорён и осквернён, но постройки его уцелели, а имущество монастыря на семи подводах еще раньше было вывезено из Москвы в Вологду.

Благовещенская церковь над усыпальницей Апраксиных. Фото Н. Я. Епанечникова. 1933. ГНИМА им. Щусева.
Благовещенская церковь над усыпальницей Апраксиных. Фото Н. Я. Епанечникова. 1933. ГНИМА им. Щусева.

В 1848 году, во время эпидемии холеры, монастырь был прославлен чудесами Знаменской иконы Божией Матери. Впрочем, паломничество москвичей к Чудотворному Образу не сильно поправило материальное благосостояние обители. К концу XIX века часть монастырских зданий приходилось сдавать внаем, чтобы покрывать хозяйственные нужды. Тем не менее, Златоустов монастырь оставался духовной твердыней, из стен которой вышло немало выдающихся церковных деятелей того времени. В конце XVIII – первой половине XIX века здесь жили бурсаки — учащиеся подготовительных классов семинарий. Многие настоятели трудились на ниве просвещения, преподавая в Славяно-Греко-Латинской академии и Воспитательном доме (благотворительном учреждении для сирот), в духовных училищах и даже в Московском университете. Если взглянуть на списки высших российских церковнослужителей XIX века – митрополитов, архиепископов и епископов, – то среди них будут и имена наместников Златоустовской обители: Филофея (Успенского), Леонида (Краснопевкова), Евгения (Сахарова-Платонова), Авраама (Шумилина), Лаврентия (Бакшевского), Феодосия (Ганицкого) и других.

Продолжением героических военно-морских традиций петровских времен стало для монастыря в XIX веке священнослужение на флоте. Молитвенный подвиг члены монастырской братии сочетали с подвигами военными; нам известны три георгиевских кавалера – иеромонах Иезекииль, участник битвы при Наварине, иеромонах Наум, служивший в Черноморском флоте, архимандрит Феодосий (Ганицкий), прошедший всю Русско-японскую войну. Среди насельников обители было много тех, кто сменил военный мундир на рясу монаха, и тех, кто, уже приняв постриг, духовно укреплял русских моряков и пользовался их беззаветной любовью и уважением. В 1888 году иеромонах Авель был откомандирован на крейсер «Адмирал Нахимов», совершивший два кругосветных путешествия для выполнения важных государственных задач. Участие отца Авеля во второй экспедиции в 1893-1898 годах стало результатом особого прошения, поданного капитаном и командой корабля.

Н. Я. Тамонькин. Собор св. Иоанна Златоуста. Западный фасад. 1930 год. ГНИМА им. Щусева.
Н. Я. Тамонькин. Собор св. Иоанна Златоуста. Западный фасад. 1930 год. ГНИМА им. Щусева.

Трагические для Русской Церкви события ХХ века привели к уничтожению древней московской обители – Златоустовского монастыря. В 1933-37 годах его разрушение, начатое десятилетием ранее, было окончательно завершено. Четверо его настоятелей и насельников, замученных и расстрелянных тогда же, ныне причислены к лику святых новомучеников и исповедников российских. На монастырской территории в 1930-е годы был построен жилой дом для сотрудников НКВД, здание бывшего детского сада до сих пор перекрывает исторические фундаменты Троицкой церкви. Но и разрушенный, монастырь всё равно жив! В 2006 году единственный уцелевший келейный корпус монастыря был передан приходу церкви св. Косьмы и Дамиана на Маросейке, и вскоре появился Центр изучения истории и наследия Златоустовского монастыря под руководством священника Сергия Чуракова. Официально зарегистрированное «Достопримечательное место «Московский Златоустовский монастырь» во время работ по благоустройству территории открыло исследователям остатки древнего некрополя, коллекцию археологических артефактов и материалы исторических изысканий, которые стали основой для создания небольшого музея. Память о древней обители возвращается трудами историков, археологов, богословов, экскурсоводов: «Да ведают потомки православных земли родной минувшую судьбу!»

 

В статье использованы материалы Центра изучения истории Златоустовского монастыря.