Старец Арсений Златоустовского монастыря
Дорогие отцы, братья и сестры!
29 сентября день памяти подвижника благочестия Златоустовского монастыря, иеромонаха Арсения (Иванова).
Его краткое житие было размещено ранее, а сегодня хотелось познакомить вас с ним немного поближе.
Ниже — выдержки из его писем. Будучи казначеем монастыря он писал письма отсутствующему настоятелю — ректору Вифанской семинарии владыке Леониду (Краснопевкову).
1850 г. «касательно о благосостояния монастыря, то все слава и благодарение Господу Богу за молитвами Вашими святыми хранит Господь и все благополучно, также и братствующие пока все живы и живут мирно и согласно»[1]
Докладывая о монастырских событиях он мягко советует отсутствующему молодому о. архимандриту, что бы хорошо сделать и поправить. Вот хорошо бы послушника, желательно тенора — не хватает в хоре. Вот пора сдавать в консисторию послужные списки и подписывать характеристики насельникам, и о. Арсений добавляет к письму: «естли настоятель увидит брата с пути праваго уклонившагося и в пороки впадша, тогда не должен молчать, но отечески о нем болезнуя да обличит его с благоразумием и кротостию, — тако и мы с немощными будем немощны, да немощные приобрящем и спасутся. Бог Един весть, что у человека в сердце есть, может колико падает, толико и восстает, недолго своего брата очернить. Но после трудно ему будет себя отбелить. В пример скажем что Петру Апостолу даны ключи вязать и решить. Но сказано Петре, не столько ключем вязание, сколько ключем решение. Так и мы, естли вдруг строго и взыскательно поступим, то чрез сие и братствующие вдадутся смущению, оскорблению и уныванию.»[2]
Перекладка печей в настоятельских кельях, («В Златоустовом старинны келлии настоятеля, тесные, низменные и холодные»[3])ремонт тротуаров, поновление иконнотаса в соборной церкви, все требует досмотра, средств. О. Арсений очень экономно расходует и без того скудные средства: «По монастырю у нас слава Богу благополучно, но только большие щеты и рощеты меня безпокоют, думать надо так ни в какие годы как нынешним годом будут расходы»[4] Приходится обращаться к благодетелям, просить средств на покупку материи для риз, на новое Евангелие. О. Дмитрий, один из монастырских иеромонахов, ходит по благодетелям, люди откликаются, жертвуют, И почетный гражданин Родион Василевич Воробьев, тот самый, которому явилась икона Богородицы «Знамение», не забывает монастырь: «Милостивым благотворителем Родионом Васильевичем сказано – мог бы я больше благотворить в обитель, но та причина, что я обязан в приходской нашей церкви все возобновить, даже и колокольню вновь разобрать и устроить в отличном виде.»
Некий послушник покинул монастырь и про него о.Арсений пишет «Пущай по белу свету походит, но лучше Златоустова не сыщет»[5]
Есть в монастыре, несмотря на общую благополучную картину, и огорчения: «у нас братия как старшая так и младшая по моему усмотрению с января месяца и по …тоедое время жили хорошо и исправно, кроме отца Филарета. Доколе ему здесь жить и обо всем ворослить??, а Богу ленитца служить уже месяца с два и в церковь не ходит. А священнослужению не исправляет с 1 числа декабря 1849 года — …. Сего изволите Владыке доложить, что ему понапрасну здесь жить нам келья нужна. Вот отца Александра приняли а поместился он в кухонной кельи.»[6] Впрочем, «что нам о нем следить всяк должен о своем спасении радить. — а он не хочет во обители служить, а куда захочет туда бежит и начальству неподлежит, а кто его затронет?? так судбища неубежит.»[7]
Вот иеродиакон Фотий, он занимается пением с послушниками, но погулять любит: «Где добро почует там и ночь ночует, что с ним делать пожурил да и простил, авось либо исправится»[8]
Да и сторожа в монастыре: «благонадежности нет никакой , могут ли к предохранению что усмотреть ,когда у самих сторожей сапаги уносят»[9].
А вот письмо о том, как прошел в обители престольный праздник.
«Ваше Высокопреподобие!
Усерднейше приношу со всею о Христе братиею Вашему Высокопреподобию благодарность за пожелание нам попраздновать день праздника св. Иоанна Златоуста, действительно сей велий праздник провели мы во славу Божию честно и хорошо. Божественную Литургию совершал Преосвященый епископ Филофей с архимандритами от. благочинным и Митрофаном и аз грешный с иеромонахом Паисием. – Усердствующих богомольцев было такое великое стечение, что затеснотою в церкви, стояло много вне церкви,всюду было благолепие, тишина и порядок. По окончани литургии приглашен был мною Владыка и отцы архимандриты на чай и закуску, а также инаш усердный благотворитель ,почтенный Родион Васильевич. Прием с нашей стороны был самый радушный. …. все было добрым порядком, но чего-то недоставало – одного Вашего Высокопреподобия присудствия! Жалели и скорбели, но что же делать, а теперь утешаемся,что вы за 60 верст от нас, и были с нами мысленно, узнавши мы духовно веселимся в милостивом внимании и участии в радости.
……Один праздник препроводихом и еще приближаются. Всем же месяце два только лишь успевай встречать да провожать. »[10]
Через несколько дней после праздника почил уже упоминавшийся нами бывший настоятель Московского Златоустовского монастыря арх. Митрофан, духовное чадо о. Арсения, жизнеописание его составлено архимандритом Григорием (Воиновым).
Не могу не зачитать следующее, последнее письмо о. Арсения: «Весма болезнуем и сожалеем, что наша обитель лишается таковаго настоятеля благотворительнаго и милостиваго отца, в чем я извещен, что уже и указ в перемещение вашем в Знаменский консисториею получен, но что делать , и моя мысль такая, естли мне одному без таковаго покровительнаго отца во обители оставаться, так по отчете годовом лучше будет от сей казначейской должности отказаться»
Как же выглядел монастырь для пришедших извне? Обратимся к дневникам владыки Леонида (Краснопевкова) в бытность его настоятелем Златоустовской обители в 1850 г. он пишет: «Знакомство со вверенным или назначенным мне монастырем было очень приятно. Я составил себе самое невыгодное понятие о московских монастырях. С монастырем московским привык я соединять понятие чего-то грязного, обветшалого и вот, в 5 часов утра вхожу я в зимнюю церковь; чрезвычайно чистенькую, новенькую и дов<ольно> обширную с правильным разделением на три алтаря. Я не занял приготовленного мне ковра при настоятельском кресле и несмотря на боль в голове и ногах, ни камилавки не снял, ни присел. Служат и поют сносно: дов<ольно> скоро, без суетливости и опущений. При чтении первого часа ко мне подходили братия. Вот их имена: иеромонахи Арсений казначей, Паисий и Иоасаф, священники Василий и Иоанн, иеродиакон Фотий, диакон-рясоф. Лазарь, диакон Николай, монах Димитрий и послушники: всего 18 человек. Каждого из них, после благословения, я целовал в оба плеча со словами: Христос посреди нас, но не все отвечали: Христос посреди нас. Видно вообще, что монастырь без настоятеля, и служащие не знают хорошенько своих отношений к настоятелю: не отдаются поклоны после возгласов, неправильное каждение; но усердие и благо<го>вение заметно. Есть уже довольно простоты, что редко в столице.»[11]
Несомненно, Златоустов монастырь был не только небольшой, но и тихой городской обителью, что привлекало сюда людей определенного склада, склонных к подвижничеству, радеющих о спасении души.
[1] ОРРГБ ф 149 к11 №23 Л1
[2] ОРРГБ ф 149 к11 №23 Л
[3] «Из моих воспоминаний» Сочинение Архимандрита Григория. Выпуск 3 М1893 стр 5
[4] ОР РГБ ф149 к11 №23
[5] ОР РГБ ф 149 к 11 №23
[6] ОР РГБ ф149 к11 №23
[7] ОР РГБ ф149 к11 №23
[8] ОР РГБ ф149 к11 №23
[9] ОР РГБ ф149 к11 №23
[10] ОР РГБ ф149 к11 №23
[11] ОР РГБ ф149 к 19 №1 стр 51
Вот его портрет