ПО ПУТИ БЛАГОДАТИ: жизнеописание и перевод трактата «Дао дэ цзин» архимандрита Даниила  (Сивиллова)

Андрей Михайлович Куликов
к.и.н.
Научный сотрудник Института востоковедения РАН
Доцент Финансового университета
Доцент кафедры региональных проблем
мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова

 

Трактат «Дао дэ цзин» («Канон Пути и Благодати», «道德經») относится к числу самых загадочных  древнекитайских сочинений. По сей день неизвестно, являлся ли её автор — полулегендарный Лао-цзы («Старый ребёнок», 老子) — реально существующей персоной, жившей на рубеже VI–V вв. до н. э., или же под этим именем скрывается более поздний автор, а, возможно, и целый коллектив.

Наряду со сборником притч «Чжуан-цзы» («莊子»)¹. «Дао дэ цзин» является основополагающим текстом китайского даосизма. Эта традиция включает в себя как философское учение дао-цзя (道家), так и религиозные практики дао-цзяо (道教).

Важнейшими категориями трактата Лао-цзы являются дао (道) — концептуальное понятие,  обозначающее вечное действие, в которое вписаны все явления в мире, и дэ (德) — добродетель и благодать, отражающая проявление дао во внутреннем мире человека.

В современном виде «Дао дэ цзин» состоит из двух частей («Дао цзин», «道經» и «Дэ цзин», «德經»), разделённых на 81 главу (кит. «чжан» 章)², повествующих о природе, государстве и отношениях между людьми.

Среди европейцев даосизмом, по всей видимости, первыми заинтересовались иезуиты, активно изучавшие «Дао дэ цзин» в XVII–XIX вв. Известно, что французский иезуит Иоахим Буве (Joachim Bouvet, 1656–1730), принадлежавший к движению фигуризма³, полагал, что в «Дао дэ цзине» отражено учение о Святой Троице.

Особое значение в этой связи уделялось фрагменту XIV-й главы трактата, где присутствуют слова: «視之不見，名曰夷；聽之不聞，名曰希；搏之不得，名曰微。此三者不可致詰，故混而為一。» («Смотрим и не видим, и называем заурядностью; слушаем и не слышим, и называем неслышимым; хватаем и не можем ухватить, и называем неуловимым. О сих трёх не дознаться, потому сливаются воедино»)⁴.

Другим фрагментом, на который иезуиты обратили пристальное внимание, было начало главы XLII: «道生一，一生二，二生三，三生萬物。» («Дао рождает одно, одно рождает два, два рождают три, три  рождают десять тысяч вещей»)⁵. Опираясь на этот фрагмент, французский иезуит Жан Жозеф Мари Амио (Jean Joseph Marie Amiot, 1718–1793) утверждал, что в «Дао дэ цзине» содержится прямое указание на Святую Троицу.

Последователь Буве, иезуит Жан-Франсуа Фуке (JeanFrançois Fouquet, 1665–1741) говорил, что понятие «Дао обозначает Всемогущего Бога, которого мы, христиане, исповедуем» («Tao designari Deum Summum, quem nos Christiani colimus»)⁶. Другие фигуристы полагали, что под даосским термином «чжэнь-жэнь» (真⁷)⁸, упомянутом в трактате «Чжуан-цзы», подразумевался грядущий Мессия.

Первым полным переложением трактата «Дао дэ цзин» на западный язык стал анонимный перевод на латынь, выпущенный Британским королевским обществом в 1788 г. Есть мнение, что этот перевод под заголовком «Liber Sinicus, Tao te Kim inscriptus, in Latinum idioma. Versus» («Китайская книга Дао дэ цзин, записанная по-латински, против [языка оригинала])⁹ принадлежит перу бельгийского иезуита Жана-Франсуа Ноэля (Jean-François Noëlas, 1669–1740). Данный перевод не переиздавался и по сей день остаётся плохо изученным.

Более известным переложением «Канона Пути и Благодати» на западный язык считается работа французского синолога Станисласа Эньяна Жюльена (Stanislas Aignan Julien, 1797–1873), увидевшая свет в 1842 г.¹⁰ под заглавием «Le Livre de la Voie et de la Vertu, composé dans le VIe siècle avant l’ère Chrétienne, par le philosophe Lao-Tseu, traduit en français et publié avec le texte chinois et un commentaire perpétuel» («Книга Пути и Добродетели, составленная в VI веке до нашей эры философом Лао-цзы, переведённая на французский язык и опубликованная с китайским текстом и комментариями»). Впоследствии перевод Жюльена оказал сильное влияние на других переводчиков трактата. При этом известно, что сам Станислас Жульен поддерживал научные контакты с представителями Российской духовной миссии в Пекине (РДМ)¹¹ и регулярно получал из России китайские книги, которые было трудно достать во Франции.

На русский язык «Дао дэ цзин» переводился более двадцати четырёх раз, при этом первым полным переводом долгое время считалась работа японца (小西増太郎, 1862–1940) «Тао-те-кинг или писание о нравственности», увидевшая свет в 1894 г. под редакцией Л. Н. Толстого.

Тем не менее, полный перевод «Канона Пути и Благодати» на русский язык появился ещё в пушкинскую эпоху — в конце 20-х гг. XIX в. Автором перевода стал член X РДМ (1821–1830) иеромонах Даниил (в миру — Дмитрий Петрович Сивиллов, 1798–1877). Далее мы подробнее остановимся на его биографии и затем вернёмся к вопросу о переводе «Дао дэ цзина».

Дмитрий Петрович родился¹² в селе Всесвятском Пензенской губернии Городищенского уезда в семье причетника. Научив сына читать по букварю, Часослову и Псалтири, родители отправили в Пензу прошение об определении отрока на причетническое место. Средств на обучение молодого человека в семинарии у семьи не было, но епископ Пензенский и Саратовский Моисей (в миру — Михаил Ильич Близнецов-Платонов, 1770–1825), рассмотрев прошение, постановил принять молодого человека в Пензенскую семинарию на казённое содержание. Именно в семинарии Дмитрий получил фамилию Сивиллов — в честь сивилл, античных пророчиц, к трудам которых древние греки обращались в трудные моменты истории.

В низших классах Пензенской семинарии Дмитрий изучал латинскую грамматику, краткую Священную историю, катехизис и арифметику. В высших до богословского класса — латинский, греческий и французский языки, словесность, российскую историю, общую географию, физику и философские науки¹³.

Окончив семь классов семинарии¹⁴ и обнаружив изрядные склонности к занятиям поэзией и иностранными языками, юноша в 1818 г. по распоряжению начальства семинарии и согласно с собственным желанием отправился в Петербург для поступления в Императорскую медико-хирургическую академию. По прошествии года — в 1819 г. — «за неспособностью к врачебным наукам» Дмитрий был уволен из академии и определён в Александро-Невскую семинарию для окончания образования по духовной стезе¹⁵.

В столичной семинарии Сивиллов узнал о наборе способных молодых людей в X-ю РДМ. Изначально Дмитрий планировал занять в миссии положение светского студента, на которое и был зачислен 24 апреля 1819 г.¹⁶ Но, посоветовавшись с главой формируемой миссии, архимандритом Петром (Каменским) (1765–1845), юноша принял решение отправиться в Пекин в сане иеромонаха. 14 сентября в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры Дмитрий был пострижен в монахи с именем Даниил¹⁷. 28 сентября в церкви Смольного монастыря состоялось его посвящение в иеродьякона¹⁸, а 1 октября — в иеромонаха¹⁹.

Пекинский период

6 декабря 1819 г.²⁰ члены X-й РДМ выехали из Петербурга, но прибыли в Пекин лишь через год, 1 декабря 1820 г. В китайской столице о. Даниил был назначен казначеем миссии и вошёл в число членов Совета X-й РДМ. В обеих должностях он пребывал до самого своего отъезда из Пекина в 1831 г.

По новой инструкции, составленной архимандритом Петром, иеромонахи миссии, овладев в  достаточной мере китайским языком, должны были изучать буддизм и даосизм, занимаясь переводом книг, в которых изложены принципы названных вероучений²¹.

Сам о. Даниил характеризовал свои занятия в Пекине следующим образом: «На основании правил, начертанных в Высочайше утвержденной инструкции, данной в руководство Пекинской Духовной Миссии, [я] занимался изучением китайской литературы и переводами книг с китайского языка на русский и обратно. В уважение таких трудов пожалован был золотым наперстным крестом, выданным из Кабинета Его Величества в 1821 году июня 7 дня»²².

Судя по архивному наследию, о. Даниил всерьёз увлёкся переводами китайских сочинений на русский язык и параллельно занялся переводом богослужебных текстов на китайский²³. Большое подспорье в переводе оказывали словари-лексиконы, многие из которых члены РДМ составляли в Пекине  самостоятельно. В архивном наследии о. Даниила сохранилось по меньшей мере пять подобных лексиконов, часть которых иеромонах вёл до конца своего пребывания в составе X РДМ²⁴.

Основные труды инока Дмитрия коснулись двух китайских традиций: конфуцианства и даосизма. Что же касается третьей «китайской религии» — буддизма, то в рукописях о. Даниила сохранился лишь неоконченный перевод «金刚经» («Цзинь-ган цзин», «Алмазная сутра»)²⁵. Архимандрит Григорий в своей биографии о. Даниила упоминает также о переводе на русский язык «Буддийского катехизиса»²⁶, но эта информация требует уточнения²⁷.

К концу пребывания в Пекине о. Даниил был весьма эрудирован в вопросах китайских духовных  традиций, но продолжал рассматривать их через призму христианского мировосприятия. Когда же в Пекин прибыл пристав следующей миссии, Михаил Васильевич Ладыженский (1802–1875), Сивиллов представил ему «Краткое обозрение трёх существующих в Китае вероисповеданий, известных под именем конфуцианского, даосского и фоевского»²⁸. Эта работа стала своеобразным итогом размышлений иеромонаха о китайских религиях.

В этом труде о. Даниил писал о Лао-цзы: «… из его сочинений можно видеть то, что что он собственным своим умом достиг такой степени познания о бытии Бога и прочих его свойствах, до чего и… греческие мудрецы едва ли могли додуматься… Лао-цзы не более ли заслуживает на сие право [первооткрывателя], нежели кто другой из языческих философов, по тому наипаче факту, что мы ни в каком другом из их сочинений не находим учения о троичности лиц и единстве существа Божия?»²⁹.

Таким образом, о. Даниил, как и его предшественники — иезуиты — обратил внимание на «намёки о Святой Троице», содержащиеся в тексте «Дао дэ цзина».

Известно, что в момент пребывания в Пекине X-й РДМ, там же находилось некоторое число  португальских миссионеров-иезуитов, с которыми члены РДМ общались на латинском языке³⁰. Впоследствии архимандрит Пётр приобрёл значительную часть католической библиотеки, поступившей в книжное собрание РДМ. Не исключено, что в ней содержались труды фигуристов и близких им по духу миссионеров, чьи сочинения наверняка просматривал о. Даниил. Тем не менее, судя по приведённой выше цитате, Сивиллов не разделял мнения фигуристов касательно пребывания Сима на Дальнем Востоке и, скорее, полагал, что Лао-цзы постиг истину о христианском Боге и Святой Троице путём собственных умозаключений: «…можно видеть удивительные оттенки высокого ума, какого в Китае, как кажется, ни в одном философе нельзя найти ничего подобного, ни даже в Конфуции, несмотря на то, что он первенствующий перед Лао-цзы во мнении учёных китайцев»³¹.

Хронология переводческой и научной деятельности о. Даниила изобилует лакунами и требует уточнения с опорой на архивные данные. Тем не менее, известно, что уже в конце 1828 г., ещё будучи в Пекине, о. Даниил завершил работу над переводом «Дао дэ цзина» на русский язык³². В Казани сохранилась рукопись, окончание которой датировано 19 декабря 1828 г. Рукопись озаглавлена «Руководство к добродетелям, почерпнутое из самых начал естественного разума, или Нравственная философия Лао-цзыя»³³. Эта рукопись является первым, а, возможно, и вторым полным вариантом перевода «Дао дэ цзина», выполненным о. Даниилом.

По всей видимости, работу над переводом даосского трактата Сивиллов начал во второй половине 20-х гг. XIX в. Известно донесение иеромонаха XI РДМ (1830–1840) Аввакума (Честного) (1801–1866),  который в 1839 г. вспоминал: «Отец Даниил, знавший по-китайски уже весьма хорошо, на последнем году своего пребывания в Пекине с большим трудом переводил сочинения Лаоцзы…»³⁴. С учётом того, что XI РДМ прибыла в Пекин 18 ноября 1830 г.³⁵, а известная нам рукопись о. Даниила датирована 1828 г., о. Аввакум, скорее всего, застал работу уже над следующей версией перевода.

Перевод 1828 г., выполненный Сивилловым, полный, но в его версии трактат Лао-цзы разделён на пять отделений и семьдесят глав: ряд коротких разделов о. Даниил объединил в одну главу, за счёт чего уменьшилось общее число глав трактата — их стало семьдесят. Каждая глава при этом получила собственное название, чего нет в оригинале (см. таблицу ниже). Тем не менее, судя по меткам на полях черновой рукописи, о. Даниил работал с китайским оригиналом, разбитым на 81 главу.

В примечании к переводу заключительной главы, сделанному в 1828 г., о. Даниил писал: «К моему  счастью, мне попалось сочинение этого наставника³⁶ с новым толкованием на оригинальные тексты, истолкователь³⁷ которых был так умен, что не последовал примеру многих толковников Лао-цзы, но держался истины и никогда не выпускал из виду намерения, к которому направляет автор свою мысль, не оставляя притом и точного буквального изъяснения; поэтому и мой перевод, хотя далеко не складен и изящен, однако же довольно близок не к букве, но к духу этого древнего китайского философа»³⁸.

Черновой вариант перевода «Дао дэ цзина» от 1828 г. увидел свет почти через сорок лет после кончины о. Даниила. В 1915 и 1916 гг. он появился на страницах «Известий Одесского библиографического  общества при Императорском Новороссийском университете» с предисловием Ивана Замотайло³⁹. Замотайло отмечал, что перевод о. Даниила сделан на тринадцать лет раньше французского перевода Станисласа Жульена и «это не только текст, но текст-комментарий, нигде не появлявшийся в печати, непохожий на другие, [а также] несколько распространяющий краткие изречения книги…»⁴⁰.

В своём обстоятельном очерке «Конфуцианство и даосизм»⁴¹, предшествующем публикации перевода о. Даниила, Замотайло, размышляя о даосизме, приводит множество цитат из перевода 1828 г.,  дополняя его цитатами из переводов Джеймса Легга (James Legge, 1815–1897), Масутаро Кониси и Франца Гартмана (Franz Hartmann, 1838–1912). Публикация Замотайло является одной из немногих, учитывающих работу о. Даниила и воздающих ей подобающее внимание. Впоследствии, исследователи даосизма практически забыли труды о. Даниила, а публикация его перевода Иваном Замотайло накануне революционных событий в Российской империи не вызвала широкого резонанса в научном  мире.

Тем не менее, опубликованный перевод был не финальной версией, а лишь одним из первых шагов в  изучении древнекитайского трактата. Ценность «Дао дэ цзина» в глазах о. Даниила была столь высока, что он и после возвращения из Пекина продолжал работу над усовершенствованием своего перевода.

В марте 1832 г. X РДМ возвратилась в Петербург и удостоилась признательности от Императорского правительства. По ходатайству министра иностранных дел графа Карла Нессельроде (1780–1862) 3 мая о. Даниил за свои учёные труды получил орден Св. Анны 2-й степени и право на пожизненную пенсию в 650 серебряных рублей в год, а также 1000 рублей единовременной ассигнации⁴².

6 мая, согласно указу Св. Синода о. Даниила назначили настоятелем Московского Златоустовского  монастыря с возведением в сан архимандрита⁴³. В Москву учёный монах прибыл вместе с богатым собранием китайских и маньчжурских книг.

Московский период

Московский период (1832–1837) о. Даниил впоследствии характеризовал следующим образом: «С вступлением в должность настоятеля в Московском Златоустовском монастыре сначала исправлял разные частные поручения по распоряжению епархиального начальства и по назначению его  соприсутствовал при Архиерейских служениях, а в 1835 году июля 5 дня, по состоявшейся резолюции Его Высоко-Преосвященства, Преосвященнейшего Филарета, Митрополита Московского, определен был членом Московской Духовной Консистории»⁴⁴.

В 1837 г. келью отца настоятеля посетил Михаил Николаевич Мусин-Пушкин (1795–1862), занимавший должность попечителя Казанского учебного округа. Архимандриту было предложено возглавить первую в России кафедру китайского языка в Казанском университете, где к тому моменту уже действовал восточный факультет с арабо-персидской, турецко-татарской и монгольской кафедрами. О. Даниил дал принципиальное согласие, хотя и порекомендовал на вакантное место студента XI-й РДМ (1830–1840), Алексея Ивановича Кованько (1808–1870)⁴⁵. Тем не менее, Мусин-Пушкин решил остановиться именно на кандидатуре архимандрита Даниила.

11 мая 1837 г. император Николай I утвердил прошение министра народного просвещения Сергея  Семёновича Уварова (1786–1855), сделанное по представлению Мусина-Пушкина. При Казанском университете учреждалась кафедра китайского языка с определением архимандрита Даниила на оную в качестве ординарного профессора с жалованием 4000 рублей в год. Далее министр народного просвещения уведомил обер-прокурора Св. Синода о необходимости перевода о. Даниила в Казань к 1 августа⁴⁶.

Одним из дел, предшествующих переезду учёного в Казань, явился вопрос передачи Казанскому университету богатой коллекции китайских и маньчжурских книг, который, впрочем, был довольно быстро улажен. Впоследствии названные книги пополнили библиотеку университета, но после 1855 г., когда восточный факультет Казанского университета перевели в Петербург, некоторая часть библиотеки о. Даниила переехала в столицу Российской империи.

Казанский период

Казанский период (1837–1844) в жизни о. Даниила был отмечен продолжением и значительным расширением китаеведческой деятельности, связанной теперь не только с интересами самого архимандрита, но и с потребностями университетской работы.

Переводческую деятельность учёный архимандрит отныне сочетал с преподаванием китайского языка в университете и Первой казанской гимназии⁴⁷. Помимо преподавания в светских учебных заведениях, в мае 1838 г. архимандрит Даниил был определён настоятелем Казанского Иоанно-Предтеченского монастыря, а когда в 1842 г. в Казани возродилась Духовная академия, о. Даниила утвердили действительным членом её Академической конференции.

На момент начала работы Сивиллова в университете в Российской империи не существовало пособий и методик преподавания китайского языка, поэтому к июлю 1837 г. о. Даниил подготовил краткую программу, которую озаглавил «Конспект для преподавания китайского языка»⁴⁸.

Однако уже в 1838 г. в свет вышла «漢文啟蒙», «Ханьвынь ци-мынь. Китайская грамматика, сочиненная монахом Иакинфом»⁴⁹. О. Даниил, лично знавший архимандрита Иакинфа (Бичурина) (1777–1853) как главу IX-й РДМ (1807–1821), сразу же начал применять новое издание в университетской работе⁵⁰.

Тем не менее, одной грамматики было явно недостаточно, поэтому 23 октября 1839 г. архимандрит Даниил представил Совету Казанского университета «Китайскую хрестоматию», состоявшую из введения, основного текста и словаря. Хрестоматия получила положительные отзывы в университете и была направлена на рецензию Бичурину, считавшемуся на тот момент наиболее авторитетным китаистом в Российской империи.

Бичурин высоко оценил работу о. Даниила, написав в отзыве о ней: «Внутренний состав китайского языка раскрыт в предисловии к сей книге столь основательно и удовлетворительно, что сия хрестоматия заслуживает быть переданной Европе на всех общих европейских языках»⁵¹. Далее о. Иакинф рекомендовал внести некоторые изменения в словарь в конце хрестоматии, что по просьбе Мусина-Пушкина было сделано, но свет «Китайская хрестоматия» о. Даниила так и не увидела⁵².

Не имея под рукой готовых учебников китайского языка, о. Даниил в качестве одного из методов обучения предлагал студентам делать переводы из конфуцианского «Четверокнижия» (кит. «Сы шу», «四書») и «Канона Записей» («Шу цзин», «書經»).

Помимо китайского языка, учёный архимандрит читал студентам курс китайской истории по трудам французского синолога Потье (Jean Pierre Guillaume Pauthier, 1801–1873) и «Всеобщей истории» Чжан Гэ-лао (張閣 老, 1475–1539)⁵³. Некоторые фрагменты этого китайского сочинения (от времён трёх  мифических императоров древности до династии Шан) увидели свет на страницах «Учёных записок Императорского Казанского университета»⁵⁴.

В «Предварительных замечаниях» к переводу труда Чжан Гэ-лао о. Даниил характеризовал это  произведение следующим образом: «… всеобщая история, сочиненная одним из Министров Джан-гэ-лао при династии Мин, в бытность его наставником одного из сыновей Императорского сего дома… Она избрана мною для перевода на русский язык, как наилучшим образом изложенная в сем роде историческая книга…»⁵⁵.

Другим китайским сочинением, выдержки из перевода которого о. Даниилу удалось поместить в «Учёных записках», стало «Драгоценное зеркало для просвещения ума» (кит. «Мин-синь бао-цзянь», «明心寶鑑»)⁵⁶. В «Предуведомлении» о. Даниил описал «Драгоценное зеркало» так: «Сия книжка разделена на XX глав. К каждой главе отнесены свои особенные правила, которые, по сходству мыслей, составляют свой отдельный предмет главы, выраженный каким либо общим предложением. При каждом изречении означено имя писателя или книги, откуда оно взято. Судя по расположению сей книжки, можно ее, в некотором отношении, принять за Хрестоматию».

Таким образом, некий вариант «Китайской хрестоматии» о. Даниилу в казанский период опубликовать всётаки удалось, пусть свет увидели лишь четыре первых главы «Драгоценного зеркала».

В январе 1840 г. о. Даниил принимал у себя участников XII РДМ (1840–1849), следовавших в Пекин  через Казань. Некоторые из членов миссии останавливались в его доме на ночлег⁵⁷.

Пользуясь должным авторитетом в Казанском университете, архимандрит Даниил поддерживал научные связи не только с российскими, но и с иностранными учёными. В литературе можно встретить сведения о его переписке с французским синологом Эдуардом-Констаном Био (Édouard Constant Biot, 1803–1850) касательно астрономических статей из китайской энциклопедии «Всеобъемлющее разыскание [по] литературным источникам» (кит. «Вэнь-сянь тун-као», «文献通考»), переводами которых занимался французский коллега о. Даниила⁵⁸.

По всей видимости, именно в казанский период о. Даниил совершил путешествие в Раифский Богородицкий монастырь, составив его подробное описание, оставшееся в рукописи⁵⁹.

Прослужив в университете около восьми лет, о. Даниил стал ощущать большую усталость от преподавания и попросился перевести его в Иркутскую епархию настоятелем Посольского Спасо-Преображенского второклассного монастыря. Соответствующий указ Синода вышел 7 апреля 1844 г.⁶⁰ За день до этого о. Даниил написал Мусину-Пушкину: «Поелику же я в продолжении моей службы при Университете, кроме обыкновенных лекций, занимался ещё переводами с китайского языка на русский канонических книг, известных у китайцев под именем “цзинов” и много ими уважаемых, то я  вознамерился теперь представить Вашему Прев-ву те из них, какие я доселе перевести [успел]…
Переведены же мною следующие книги:
1. Четырёхкнижие (Сы-шу), или философия Конфуция в 2-х частях.
2. Древняя летопись (Шу-цзин) в 2-х частях.
3. Собрание древних стихотворений в 2-х частях (Шицзин).
4. Философия Лао-цзы (Даодэ-цзин) в одной части.
5. Книжка под заглавием “Драгоценное зеркало, в котором все кому можно видеть своё сердце”, или собрание достопамятных изречений, извлечённых из отличнейших сочинений китайских, — в одной части.

Эти книги в Китае имеют государственную и учёную важность, а притом могут служить и хорошим пособием для обучающихся китайскому языку… теперь имею честь представить Вашему Прев-ву и просить, дабы с Вашей стороны было употреблено ходатайство об издании их в свет на казённый счёт. Даже мне приходит на мысль, что нисколько не было бы излишне доложить об этом и Государю-Императору»⁶¹.

К тому моменту о. Даниил по ходатайству Синода и лично Мусина-Пушкина, как попечителя Казанского учебного округа, уже стал кавалером ордена Св. Владимира 3-й степени, представление к которому состоялось 23 мая 1842 г. Поводом для вручения явились «деятельность, усердие и способности ординарного профессора…, оказанные в преподавании китайского языка в 1-й Казанской гимназии и университете, равно и ученые труды его»⁶².

К величайшему сожалению, в 1844 г. Мусин-Пушкин покинул должность попечителя Казанского  учебного округа, потому найти казённые средства на издание трудов о. Даниила не удалось. В 1845 г. рукописные переводы были возвращены архимандриту⁶³, который уже отбыл в Иркутскую епархию к новому месту служения.

Основная часть черновиков с переводами, сделанными о. Даниилом в казанский период, впоследствии оказалась в фонде Константина Андриановича Скачкова (1821–1883) в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ) в Москве. Однако некоторая часть наиболее раннего наследия учёного (например, рукопись перевода «Да сюэ» («大學», «Великое учение») от 1828 г.⁶⁴ или уже упоминавшаяся выше версия «Дао дэ цзина», опубликованная Замотайло в 1915–1916 гг.) осталась в архивах Казанского университета.

В фонде Скачкова сохранилось несколько черновиков переводов «Сы шу» («Лунь юй», «Мэнцзы», «Да сюэ», «Чжун юн»)⁶⁵, один черновик «Мин-синь бао цзянь», рукопись перевода «Истории династии Чжоу»⁶⁶, а также две архивных единицы, относящиеся к работе о. Даниила над переводом «Дао дэ цзина». Большая часть этих документов датирована периодом 40-х гг. XIX в. Мы полагаем, что это и есть основные итоги казанского периода, о которых о. Даниил сообщал Мусину-Пушкину в письме от 6 апреля 1844 г. Тем не менее, в фонде Скачкова отсутствуют черновики переводов «Шу цзина» и «Ши цзина», хотя в письме архимандрит Даниил о них упоминает.

В том же письме Сивиллов делился с Мусиным-Пушкиным планами на пребывание в Иркутской епархии: «А если Св. Синод благословит перевести меня в Иркутскую епархию, в Посольский монастырь, то я на досуге думаю и остальные канонические книги перевести на русский язык и докончить перевод истории Китая [Чжан Гэ-лао]…»⁶⁷.

Иркутский период

Прибыв в Иркутскую епархию, архимандрит Даниил по резолюции архиепископа Иркутского Нила (Исакович) (1799–1874) от 24 августа 1844 г. был назначен старшим миссионером по Забайкальскому краю⁶⁸ с целью обращения старообрядцев и бурятов в православную веру.

В 1846 г. о. Даниила перевели в Троицкий Селенгинский монастырь, хотя некоторое время он продолжал управлять и Посольским монастырем. В 1850 г. архимандрит был назначен благочинным над Верхнеудинскими градскими и единоверческими церквями и пребывал на этом посту до 1855 г.

Ещё через восемь лет — в начале 1863 г. — о. Даниил был уволен от настоятельства и, по указу Св. Синода от 1862 г., получил право избрать новое место назначения. Так завершился иркутский период, информации о котором довольно мало.

Тем не менее, работу над переводами китайской литературы архимандрит Даниил, по всей видимости, продолжал и в Забайкалье. Известно, что 24 января 1856 г. о. Даниил отправил директору Азиатского департамента МИД, Николаю Ивановичу Любимову (1811–1875) ящик с переводами на русский язык китайских канонических книг, где были:
1. «Сы шу», в двух томах.
2. «Шу цзин», в одном томе.
3. «Дао дэ цзин», в одном томе.
4. «Мин-синь бао цзянь», в одном томе с приложением рассуждений о китайском языке.
5. «Всеобщая история Китая» Чжан Гэ-лао, перевод которой был доведён до эпохи Хань⁶⁹.

По всей видимости, не получив ясного ответа о публикации своих трудов, 1 июля 1858 г. архимандрит Даниил вновь написал Любимову: «… покорнейше прошу Ваше Прев-во благоволить уведомить меня, получены ли Вами эти мои переводы, или где они теперь находятся, и что с ними сделано. Жаль, если они как-нибудь затеряются: тогда пропали все мои труды — плоды многих лет моей жизни на поприще Пекинской службы»⁷⁰.

Неизвестно, что ответил на это прошение Любимов, но ни один из названных трудов при жизни о. Даниила так и не был опубликован.

Если же сравнить список 1858 г. с тем, который о. Даниил подал Мусину-Пушкину в 1844 г., из новых переводов можно отметить лишь «Всеобщую историю», работу над которой архимандрит как раз намеревался завершить во время своего служения в Забайкальском крае. Как видим, довести её удалось лишь до эпохи Хань. Кроме того, по какой-то причине, в списке 1858 г. не упоминается «Ши цзин».

Причину, по которой переводы о. Даниила так и не увидели свет при его жизни, ещё предстоит  выяснить, но, скорее всего, дело объясняется банальным отсутствием средств на издание. Большая часть рукописного наследия, упоминаемая в письме о. Даниила от 1858 г., сохранилась до наших дней в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ) в Москве. Рукописи с переводами «Мэн-цзы» (часть «Сы шу»), «Шу цзина», «Дао дэ цзина», «Мин-синь бао цзянь» с приложением рассуждений о китайском языке датированы 1855 г. и, по всей видимости, являются итоговыми версиями переводов о. Даниила, выполненными в иркутский период. Что же касается перевода «Ши цзина», то Скачков в своем фундаментальном труде «Очерки истории русского китаеведения» (1977 г.) упоминает, что он также находится в АВПРИ. Единственная рукопись, которая не попала в фонды АВПРИ — это «Всеобщая история» Чжан Гэ-лао, датированная 1855 г., которая пребывает ныне в ИВР РАН в Санкт-Петербурге.

Ярославский период и предварительные итоги

В биографии о. Даниила есть множество белых пятен, которые ещё предстоит прояснить. Например, крайне мало подробностей и о финальном периоде его жизни, который учёный монах провёл в Борисоглебском монастыре Ярославской епархии, настоятелем которого был назначен 11 января 1863 г.

В конце того же года о. Даниил по указанию Ярославской консистории написал развёрнутый отзыв на перевод книг Св. Писания на китайский язык, сделанный архимандритом Гурием (Карповым) (1814–1882). Значительная часть отзыва была опубликована Хохловым в 2015 г.⁷¹, а сам оригинал ныне хранится в Государственном архиве Ярославской области⁷².

В Русском биографическом словаре содержится информация, что о. Даниилом был сделан перевод «Путешествия Гюка» с французского языка: подразумевается сочинение «Souvenirs D’un Voyage Dans La Tartarie, Le Thibet Et La Chine Pendant Les Annees 1844, 1845 Et 1846», принадлежащее перу французского синолога и католического монаха, Эвариста Регис Гюка (Régis Évariste Huc, 1813–1860). Действительно, в 1866 г. в Москве было выпущено «Путешествие через Монголию в Тибет к столице Тале-ламы»⁷³ на русском языке и с предисловием, но имя переводчика и автора предисловия нигде не упоминается. Мы полагаем, что вероятность того, что о. Даниил мог перевести французское сочинение о Китае и написать к нему предисловие, велика, но требует уточнения в архивах. Если такая работа была проделана, то, вероятнее всего, именно в ярославский период.

По данным А. Н. Хохлова (1929–2015), о. Даниил пробыл на должности настоятеля до января 1872 г., после чего ушёл на покой в стенах той же обители, где и скончался 1 сентября 1877 г.⁷⁴ Тем не менее, в ряде мест датой смерти о. Даниила считается 1 (13) января 1871 г.⁷⁵ Мы полагаем, что версия Хохлова более точная, так как Александр Николаевич, будучи крупным знатоком отечественных архивов,  отличался изрядной долей щепетильности в отношении дат. К величайшему сожалению, труды о. Даниила не были изданы при его жизни, что было бы крайне полезно для отечественной синологии. Работы учёного без преувеличения можно назвать новаторскими: в таком объёме переводами китайской классики ранее и впоследствии не занимался никто из участников РДМ. Пожалуй, наиболее близкой фигурой, с которой можно было сравнить деятельность о. Даниила, является протестантский миссионер шотландского происхождения — Джеймс Легг (James Legge, 1815–1897), издавший с 1879 по 1891 гг. в знаменитой серии «Священные книги Востока» («Sacred Books of the East») шесть томов китайских канонических текстов. Частично совпадают и книги, над переводом которых трудились учёные: «Сы шу», «Шу цзин» и «Дао дэ цзин».

Многочисленные переводы архимандрита Даниила по сей день представляют интерес для историков отечественной синологии и переводчиков китайских канонов. Мы надеемся, что в наши дни о. Даниил обретёт заслуженную славу и займёт подобающее место среди блестящей плеяды русских синологов и корифеев китаистики.

«Дао дэ цзин» в переводе о. Даниила (Сивиллова)

Далее мы подробнее остановимся на трёх архивных единицах, посвященных работе о. Даниила над переводом «Дао дэ цзина». Две из них находятся в ОР РГБ, а ещё одна — в АВПРИ.

Первая архивная единица из РГБ⁷⁶ представляет собой черновую рукопись полного перевода трактата (далее — рукопись № 1). Вторая⁷⁷ — практически чистовой вариант (далее — рукопись № 2). Согласно архивной ведомости, обе рукописи относятся к 40-м гг. XIX в., т. е. к казанскому периоду, и носят заголовок «Руководство к добродетели, почерпнутое из самых начал естественного разума, или Нравственная философия Лао-цзыя».

Однако, в архиве АВПРИ хранится ещё одна рукопись «Дао дэ цзина» в переводе о. Даниила (рукопись № 3)⁷⁸. Она носит несколько отличающееся от предыдущих версий название: «Руководство к добродетели, почерпнутое из самых начал естественного разума и природы вещей, философа Лао-цзыя». Примечания в этой версии практически полностью соответствуют рукописи № 2, а текст перевода изменён весьма незначительно. Судя по всему, это итоговая версия перевода, которую о. Даниил завершил в иркутский период. Ниже мы приводим текст предисловия и перевода трактата именно в этой финальной версии.

В отличие от наиболее ранней версии перевода, опубликованной Иваном Замотайло в 1915–1916 гг., в рукописях № 1, 2 и 3 имеется предисловие. В нём о. Даниил объясняет собственные взгляды на переводимый памятник и сообщает, что «Дао дэ цзин» «в первый раз представляется в переводе на русский язык для любящих жить в области мысленной».

Далее в рукописях следует оглавление к семидесяти главам, разделенных по пяти отделениям. Отличий по структуре от версии Замотайло нет, за исключением того, что в отдельном оттиске публикации Замотайло нет упоминания о пятом отделении перед главой LXI. Вероятнее всего, это расхождение является редакторской ошибкой.

Замотайло знал об искусственном уменьшении о. Даниилом числа глав «Дао дэ цзина», поэтому маркировал неучтенные главы горизонтальной линией без указания оригинальной нумерации глав. Для удобства читателей ниже мы решили придерживаться оригинальной нумерации глав «Дао дэ цзина», приводя её в квадратных скобках в случае отсутствия выделения о. Даниилом. По этой причине у таких глав отсутствуют названия.

В публикации Замотайло, а также в рукописях № 1, 2 и 3 содержится разное число подстрочных примечаний о. Даниила к тексту. Мы полагаем, что архимандрит считал примечания затрудняющими чтение, потому в более поздних версиях перевода стремился убрать их из рукописи.

В самой ранней версии перевода 1828 г., опубликованной Замотайло, есть восемь примечаний к главам:⁷⁹ X, XII, XIV, XXV, LXII, два комментария к LXVIII, LXX. В рукописи № 1 примечаний шесть: к главам X, XXXII, LIII, LVI и два примечания к главе LXVIII. В рукописи № 2 их также шесть: к главам XXIV, XXXII, LIII, LVI и два к LXVIII. Отметим, что комментарий к главе X в издании Замотайло и в рукописи № 1 практические идентичны. Тоже самое справедливо для примечаний к главам XXXII, LIII, LVI и LXVIII в рукописях № 1 и № 2. Что касается рукописи № 3, то, в целом, они соответствуют рукописи № 2 за исключением дополнительного примечания к главе LV. Относительно двух примечаний к главе LXVIII можно найти сходные черты во всех трёх вариантах. С целью показать этапы работы над переводом, мы сохранили в тексте примечания из всех трёх рукописей.

В примечаниях о. Даниил обычно поясняет неясные формулировки, но иногда архимандрит и прямо указывает на христианский посыл главы или речения. Например, в примечании к главе LIII: «Под именем закона [дао 道] у Лао-цзы во многих местах разумеется сам Бог».

В заключение отметим, что, помимо примечаний, и сам перевод о. Даниила во многом является христианским комментарием к древнекитайскому трактату. Непосредственно в тексте главы XXX читаем: «Поелику он [Великий закон 大道] есть конец, к которому все твари должны стремиться, как к своему началу и виновнику бытия их, и служить ему, как Господу (курсив наш. — А. К.), хотя они того и не разумеют; то он и может назваться великим».

Таблица 1.
Содержание перевода о. Даниила (Сивиллова).

Порядко- вый номер	Название и номер главы в переводе о. Даниила	Номера глав в оригинале «Дао дэ цзина»	Дополнительная информация
Отделение первое.
1.	I. Сущность и сокровенность закона.	1
2.	II. Человек в делах своих должен подражать природе и убегать тщеславия.	2
3.	III. Империя приходит в благоустройство от мудрого руководства людей сообразно с их понятиями и знаниями.	3
4.	IV. Ум как существо простое свободен в своих действиях от всякого примешения к нему вещественных начал.	4
5.	V. Молчание превосходнее многословия.	5
6.	VI. Дух человеческий бессмертен. Бесстрастие мудрого к земным вещам.	6, 7
7.	VII. Смирение – венец добродетелей.	8
8.	VIII. В чем состоит закон природы?	9
9.	IX. Черты высокой и сокровенной добродетели.	10
10.	X. Бескорыстие.	11	Примечание в рукописи № 1 и в издании Ивана Замотайло.
11.	XI. Беспристрастие мудрого к красотам сего мира.	12
12.	XII. Самолюбие есть главная причина всех наших беспокойств.	13	Примечание в издании Ивана Замотайло.
13.	XIII. Понятие о существе Божием.	14
14.	XIV. Изображение сокровенной мудрости.	15	Примечание в издании Ивана Замотайло.
15.	XV. Кто повинуется закону Неба, тот и по смерти не может испытать над собою никаких бедствий.	16
16.	XVI. Уклонение от великого закона было причиною введения наказаний.	17, 18
17.	XVII. Ложные добродетели не действительны к управлению.	19
18.	XVIII. Природа – мать и учительница земнородных.	20
Отделение второе.
19.	XIX. Сущность естественного закона.	21
20.	XX. Смирение есть начало высоты внутренней и внешней.	22
21.	XXI. Добродетель ко всем питает искреннюю любовь. Гордость ни в чем не имеет успеха и всеми презирается.	23, 24
22.	XXII. Закон есть осуществление Творческой силы.	25
23.	XXIII. Достоинство и обязанности царя.	26
24.	XXIV. Ничего не должно делать из тщеславия.	27	Примечание в руко- писи № 2 и 3.
25.	XXV. Величие духа мудрого.	28	Примечание в издании Ивана Замотайло.
26.	XXVI. Бескорыстие мудрого.	29
27.	XXVII. Война есть зло, если предпринимается без особенной нужды.	30, 31
28.	XXVIII. Закон есть предел человеческого совершенства.	32
29.	XXIX. Сохраняющий в целости свою природу и по смерти не погибает.	33
30.	XXX. Мудрый в смирении поставляет свое величие.	34
31.	XXXI. Благотворное действие закона.	35
32.	XXXII. Должно наблюдать осторожность в объявлении войны сосед- ним государствам, несмотря на их незначительность.	36	Примечание в рукописях № 1, 2 и 3.
33.	XXXIII. Империя легко может прийти в благоустройство, если не будут определять к должности порочных людей.	37
34.	XXXIV. Какое правило жизни избирает для себя мудрый?	38
35.	XXXV. Смирение есть начало возвышения.	39
36.	XXXVI. Люди высоких совершенств скромны.	40, 41
37.	XXXVII. Происхождение мира. Смирение, как прямое совершенство человека, есть цель закона.	42
Отделение третье.
38.	XXXVIII. Не казаться многодельным полезно.	43, 44
39.	XXXIX. Достигший совершенно- го покоя может только даровать мир империи. Довольство своею участью.	45, 46
40.	XL. Мнимая не-деятельность бывает главною причиною великих дел.	47, 48
41.	XLI. Совершенное бесстрастие мудрого не подвержено влиянию смерти.	49, 50
42.	XLII. Высшее и сокровенное совершенство состоит в спокойном духе, чуждом всякой земной суетности.	51
43.	XLIII. Чистый разум есть прямое достояние человека.	52
44.	XLIV. На пути добродетели всего более нужно опасаться тщеславия.	53
45.	XLV. Перемена нравов в других может произойти только от исправления своей жизни.	54
46.	XLVI. Домогаться достигнуть совершенства преждевременно, значит идти против уставов здравого разума.	55
47.	XLVII. Беспристрастие добродетельного мужа.	56
48.	XLVIII. Простой народ исправляется в нравах, если высшие подают к тому пример своими добродетелями.	57
49.	XLIX. Истинное величие всегда старается скрывать себя под покровом смирения.	58
50.	L. На каком основании утверждается закон вечной жизни?	59
51.	LI. Государь в особенности должен стараться о благе своих подданных.	60
52.	LII. Чем выше кто становится, тем скромнее должен себя вести.	61
Отделение четвёртое.
53.	LIII. Закон, как неоцененное сокровище, заслуживает от нас всякого уважения.	62	Примечание в рукописях № 1, 2, 3.
54.	LIV. Не должно легковерно приниматься за все, не сообразившись хорошо с своими силами.	63
55.	LV. В произведении дел не нужно употреблять излишних усилий.	64	Примечание в рукописи №3.
56.	LVI. Управление народом есть одно из самых трудных дел.	65	Примечание в рукописях № 1, 2, 3.
57.	LVII. Мудрый в чем полагает свое первенство пред другими?	66
58.	LVIII. Милосердие, бережливость, неспешность первенства – сии три добродетели для человека составляют единственное сокровище.	67
59.	LIX. Уметь скрывать свои совершенства под покровом смирения есть черта добродетелей древних, уподобляющих человека Небу.	68
60.	LX. Из двух соперников одерживает победу тот, кто имеет сострадание к человечеству.	69
Отделение пятое.
61.	LXI. Признание в своих недостатках освобождает человека от недостатков, а смирение есть главное занятие мудрого.	70, 71, 72
62.	LXII. От правосудия небесного никто избежать не может.	73
63.	LXIII. Несведущие в деле правосудия судьи больше вредны, нежели полезны.	74
64.	LXIV. Малоуважающий своею жизнью превосходнее того, кто слишком к ней привязан.	75
65.	LXV. Излишняя крепость унижается, а покорность возвышается.	76
66.	LXVI. Умеренность         и скромность бывают причиною счастья, а гордость и тщеславие подвергают людей многим бедам.	77
67.	LXVII. Терпение поношений приобретает великие блага.	78	Примечание в издании Ивана Замотайло.
68.	LXVIII. Небо являет благоволение благочестивым, а нечестивым не дает ни в чем успеха.	79	Примечания в издании Ивана Замотайло и рукописях № 1, 2, 3.
69.	LXIX. Простота нравов водворяет в обществе человеческом тишину и порядок.	80
70.	LXX. Благотворительность есть отличительное свойство мудрого.	81	Примечание в издании Ивана Замотайло.

---

¹ Написан в поздний период эпохи Сражающихся царств (476–221 до н. э.). назад
² На 81 параграф трактат разделил придворный учёный Лю Сян (劉向, 77–6 до
н. э.) в эпоху Хань. «Дао цзин» состоит из 37 чжанов, а «Дэ цзин» — из 44. назад
³ Интеллектуальное движение среди миссионеров-иезуитов в Китае, существовавшее на рубеже XVII–XVIII вв. Члены движения полагали, что в древнекитайских текстах, в первую очередь, в «Каноне Перемен» («易經», «И цзин»), сокрыты ветхозаветные и христианские истины. Фигуристы пришли к выводу, что древняя часть китайской истории относится к допотопным временам и в т. ч. касается событий мировой истории. Ими также высказывалась идея, что после Всемирного потопа старший сын Ноя, Сим, прибыл на земли Дальнего Востока, куда принёс ветхозаветное учение. Движения фигуристов имело как сторонников, так и противников в Европе и Китае. После запрета католической церковью китайских обрядов и начала гонений на католиков в Китае, движение постепенно сошло на нет. назад
⁴ Перевод автора статьи. назад
⁵ Перевод автора статьи. назад
⁶ Цит. по Can Zhang, Pan Xie. Challenge and Revolution: An Analysis of Stanislas Julien’s Translation of the Daodejing // Religions. 2022. 13, 724. P. 3. назад
⁷ Изначально иероглиф «чжэнь» имел вид 眞 и состоял из элементов: 匕 (перевёрнутый человек, вариант написания иероглифа 化, обозначающего «изменение»), 目 («глаз»), ∟ («скрывать») и 八 («восемь»). Таким образом, иероглиф можно интерпретировать как «изменение зрения» или «изменение видимого». В «Дао дэ цзине» иероглиф 真 встречается в главах XXI, XLI и LIV. назад
⁸ Дословно термин переводится как «истинный человек». назад
⁹ Can Zhang, Pan Xie. Указ. соч. P. 5. назад
¹⁰ Жюльен приступил к переводу «Дао дэ цзина» в 1826 г. Процесс перевода прерывался и был возобновлён в 1834 г. назад
¹¹ См. Хохлов А. Н. Связи русских и французских синологов в XVIII–XIX вв. // Пятнадцатая конференция «Общество и государство в Китае». Ч. 2. М. 1984. С. 226–233. назад
¹² Дмитрий Петрович Сивиллов родился ок. 26 октября 1798 г. См.: Архимандрит Григорий. Архимандрит Даниил, настоятель Ростовского Борисоглебского монастыря. М. 1893. С. 2. назад
¹³ Государственный архив Иркутской области (ГАИО). О настоятеле Посольского Спасо-Преображенского Второклассного Монастыря Архимандрите Данииле. За 1844-й год. Ф. 50. Оп. ОЦ. Д. 1163. Л. 41. назад
¹⁴ Классы носили название: бурса, фара, грамматика, синтаксис, поэзия, риторика, философия и богословие. Архимандрит Григорий пишет, что в 1818 г., ещё до отъезда Дмитрия в Петербург, он перешёл в последний, богословский (8-й) класс. См.: Архимандрит Григорий. Указ. соч. С. 3–4. назад
¹⁵ ГАИО. Ф. 50. Оп. ОЦ. Д. 1163. Л. 41–42. назад
¹⁶ Архимандрит Григорий. Указ. соч. С. 4. назад
¹⁷ В пострижении юноши принимал участие архимандрит Пётр (Каменский). См.: ГАИО. Ф. 50. Оп. ОЦ. Д. 1163. Л. 41. назад
¹⁸ В посвящении принимал участие митрополит Санкт-Петербургский, Эстляндский и Финляндский Михаил (Десницкий) (1761–1821). назад
¹⁹ Посвящение проходило в Покровской церкви (вероятно, на Песочной улице (совр. Боровая) при участии митрополита Михаила. См.: ГАИО. Ф. 50. Оп. ОЦ. Д. 1163. Л. 41. назад
²⁰ Там же. назад
²¹ Чистович И. А. История С.-Петербургской духовной академии. СанктПетербург. 1857. С. 383. назад
²² ГАИО. Ф. 50. Оп. ОЦ. Д. 1163. Л. 41. назад
²³ Подробнее о переводе богослужебных текстов см.: Маяцкий Д. И., Завидовская Е. А. Синологические исследования архимандрита Даниила (Сивиллова) и его переводы на китайский язык православных сочинений // Вестник НГУ. Серия: История, филология. 2022. Т. 21. № 4. Востоковедение. С. 141–152. назад
²⁴ Латинский лексикон, по алфавиту расположенный и на китайский язык переведенный. 1830 г. 2 том. 982 с.; Dictionarium Latino-Sinicum. 1831 г. 900 с.; Словарь из отборных употребительных слов. 748 с.; Французско-китайскоманджурский фразеологический словарь. 2 тома. 833 л. Подробнее о нахождении этих словарей см.: Скачков П. Е. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977. С. 418–419. назад
²⁵ Рукопись перевода находится в Научной библиотеке имени Н. И. Лобачевского Казанского федерального университета. № 15322, II/44. назад
²⁶ Архимандрит Григорий. Указ. соч. С. 8. назад
²⁷ Не исключено, что подразумевается именно «Алмазная сутра», имеющая основополагающий характер для традиции буддизма махаяны. назад
²⁸ Данная работа осталась в рукописи и ныне хранится в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки. Ф. 608 (Собрание И. В. Помяловского). Оп. 2. № 53. Некоторые фрагменты из неё  цитировались Хохловым. См.: Хохлов А. Н. Китаист Д. П. Сивиллов и его русские переводы древнекитайской классики // Общество и государство в Китае. 2014. № 1. С. 484–512. назад
²⁹ Цит. по Хохлов А. Н. Китаист Д. П. Сивиллов и его русские переводы древнекитайской классики. С. 492. назад
³⁰ См.: Тимковский Е. Ф. Путешествие в Китай чрез Монголию в 1820 и 1821 годах. С картою,  чертежами и рисунками. Ч. 2: Пребывание в Пекине. СанктПетербург. 1824. С. 57–69. назад
³¹ Цит. по Хохлов А. Н. Китаист Д. П. Сивиллов и его русские переводы древнекитайской классики. С. 490. назад
³² Хохлов приводит цитату о. Даниила из оставшейся в рукописи статьи «Краткое обозрение трех существующих в Китае вероисповеданий, известных под именем конфуцианского, даосского и фоевского»: «Сия книга «Дао-дэцзин» называемая, находится в переводе с китайского, сделанном в 1826 г., но он ещё в рукописи». Цит. по Хохлов А. Н. Китаист Д. П. Сивиллов и его русские переводы древнекитайской классики. С. 490. По всей видимости, о. Даниил, полагая «Дао дэ цзин» важнейшей книгой, вознамерился довести свой перевод до совершенства и, закончив первую редакцию в 1826 г., повторно отредактировал её в конце 1828 г. назад
³³ Научная библиотека имени Н. И. Лобачевского Казанского федерального университета. № 15322, II/43. назад
³⁴ Цит. по Скачков. Указ. соч. С. 145. назад
³⁵ Архимандрит Авраамий. Краткая история Русской православной миссии в Китае // Бэй-гуань: Краткая история Российской духовной миссии в Китае. М., СПб. 2006. С. 77. назад
³⁶ Подразумевается «Дао дэ цзин» Лао-цзы. назад
³⁷ Мы не располагаем сведениями, кого именно из китайских комментаторов подразумевает о. Даниил. назад
³⁸ Цит. по Замотайло И. Неопубликованный перевод Дао-дэ-цзин’а архим. Даниила (Сивиллова) // Известия Одесского библиографического общества при Императорском Новороссийском университете. Сентябрь-Октябрь-Ноябрь-Декабрь 1915 г. Т. IV. Выпуск 5–6. С. 210. назад
³⁹ Замотайло И. Неопубликованный перевод Дао-дэ-цзин’а архим. Даниила (Сивиллова) // Известия Одесского библиографического общества при Императорском Новороссийском университете. Сентябрь-Октябрь-Ноябрь-Декабрь 1915 г. Т. IV. Выпуск 5–6. С. 209–245; То же. 1916. Т. V. Выпуск 1–2. С. 3–21. Существует также отдельный оттиск: Руководство к добродетели почерпнутое из самих начал естественного разума. Перевод с китайского проф. арх. Даниила Сивиллова 1828 г. Изд. Ив. Замотайло. Одесса. 1916. 57 с. назад
⁴⁰ Замотайло И. Указ. соч. С. 211. назад
⁴¹ Замотайло И. Конфуцианство и даосизм // Известия Одесского библиографического общества при Императорском Новороссийском университете. Январь-февраль 1915 г. Т. IV. Выпуск 1. С. 150–201. назад
⁴² ГАИО. Ф. 50. Оп. ОЦ. Д. 1163. Л. 41. назад
⁴³ Посвящение в чин состоялось при участии митрополита Московского Филарета (Дроздова) (1783–1867). назад
⁴⁴ ГАИО. Ф. 50. Оп. ОЦ. Д. 1163. Л. 41. назад
⁴⁵ Впоследствии Алексей Иванович преподавал химию в Практическом технологическом институте и служил на Петербургском монетном дворе. В историю отечественной синологии вошёл как первый русский переводчик «Сна в красном тереме» (под псевдонимом Дэ-Мин). назад
⁴⁶ ГАРТ. Ф. 977. Оп. Совет. Д. 2143. Л. 1–3. Дело об утверждении архимандрита Московского Златоустовского монастыря Даниила ординарным профессором китайского языка в Казанский университет. назад
⁴⁷ Подробнее об этом см.: Валеев Р. М., Федорченко Р. Г. Преподавание китайского языка в Первой казанской гимназии в XIX в. // Грамота. 2014. № 6 (44). Ч. I. С. 38–40. назад
⁴⁸ При жизни о. Даниила он не был опубликован и остался в архиве. См.: Государственный архив Республики Татарстан (ГАРТ). Ф. 92. Оп. 4599. Л. 17–25. Сведения о нём можно найти в статье Шамова Г.Ф. О начальном этапе преподавания китайского и маньчжурского языка в Казанском университете // Учёные записки Казанского университета. Т. III. 1957. Кн. 2. С. 58–61. Кроме того, почти полный текст приводит Хохлов: Хохлов А. Н. Китаист Д. П. Сивиллов и его русские переводы древнекитайской классики. С. 504–509. назад
⁴⁹ 漢文啟蒙, Хань-вынь ци-мынь. Китайская грамматика, сочиненная монахом Иакинфом. Напечатана по Высочайшему повелению. СПб. 1838. назад
⁵⁰ В Научной библиотеке им. И. И. Лобачевского сохранилось издание «Китайской грамматики», на титуле которой имеется автограф: «О. Архимандриту Даниилу… 1839». Инвентарный номер 0393258-2. назад
⁵¹ Цит. по Скачков. Указ. соч. С. 194. назад
⁵² Она сохранилась в архиве. См.: ГАРТ. Ф. 977. №5007. назад
⁵³ Подразумевается сановник эпохи Мин по имени Чжан Цун (張璁). назад
⁵⁴ Всеобщая история Китая. Перевод с китайского арх. Даниила // Учёные записки издаваемые Императорским Казанским университетом. 1837. Книжка IV. Казань: университетская типография, 1837. С. 95–145; То же. 1838. Книжка II. С. 132–154; То же. Книжка III. С. 123–154; То же. Книжка IV. С. 148–199. В 50-е гг. о. Даниил продолжил работу над переводом «Всеобщей истории» и довёл его до эпохи Восточной Хань включительно. См.: Институт восточных рукописей РАН (ИВР РАН). Ф. 42. Оп. 2. №2. назад
⁵⁵ Всеобщая история Китая. Перевод с китайского арх. Даниила. 1837. С. 97. назад
⁵⁶ Перевод с китайского языка из книги под заглавием: Драгоценное зеркало для просвещения ума // Учёные записки издаваемые Императорским Казанским университетом. 1837. Книжка II. Казань. 1837. С. 139– 158; То же // Там же. Книжка III. С. 100–110. назад
⁵⁷ Горский В. В. Страница из истории православной русской миссии в Китае: (письма миссионера) // Богословский вестник. 1897. Т. 4. № 11. С. 266. назад
⁵⁸ Хохлов А. Н. Связи русских и французских синологов в XVIII–XIX вв. // Пятнадцатая ОГК. Ч. 2. М. 1984. С. 228, 232. назад
⁵⁹ Д[аниил]. Ар[химандрит]. Путешествие в Раифскую пустынь в Казанской епархии // Раифский альманах. 2019. Раифский монастырь. С. 14–83. Мы полагаем, что в большинстве мест 1830 г. указан ошибочно, т.к. в этот период о. Даниил находился в Пекине. назад
⁶⁰ ГАИО. Ф. 50. Оп. ОЦ. Д. 1163. Л. 42. назад
⁶¹ Цит. по Хохлов А. Н. Китаист Д. П. Сивиллов и его русские переводы древнекитайской классики. С. 501. назад
⁶² ГАРТ. Ф. 977. Опись. Совет. Д. 2493. Л. 1–2. Дело о награждении о. Архимандрита Даниила орденом Св. Владимира 3-й степени. назад
⁶³ Там же. С. 511–512. назад
⁶⁴ Опубликован: «Великое учение» в переводе арх. Даниила — Д. П. Сивиллова (рукопись 1828 г.) // Каноны Конфуцианства и школы имен. В двух книгах. Кн. 1. Кобзев А. И. «Да-сюэ»: «Великое учение» святомудрых для школяров, ученых и владык, или Судьба конфуцианского канона в Китае, на Западе и в России / сост. и отв. ред. А. И. Кобзев. Ин-т востоковедения РАН. М. 2014. С. 232–240. назад
⁶⁵ На данный момент из всего архивного наследия, связанного с переводом «Сы шу», опубликован лишь перевод «Да сюэ». См.: «Великое учение» в переводе арх. Даниила — Д. П. Сивиллова (рукопись 1841–1842 гг.) // Там же.С. 240–249. назад
⁶⁶ По всей видимости, продолжение перевода труда Чжан Гэ-лао. назад
⁶⁷ Цит. по Хохлов А. Н. Китаист Д. П. Сивиллов и его русские переводы древнекитайской классики. С. 502. назад
⁶⁸ На этом посту о. Даниил пребывал до 1858 г. назад
⁶⁹Там же. С. 503. назад
⁷⁰ Цит. по Хохлов А.Н. Китаист Д.П. Сивиллов и его русские переводы древнекитайской классики. С. 503. назад
⁷¹ Хохлов А. Н. Миссионерская деятельность Гурия Карпова до и после преобразования Пекинской духовной миссии в 60-е годы XIX в. // Общество и государство в Китае. 2015. Т. 45. № 2. С. 885–887. назад
⁷² Государственный архив Ярославской области (ГАЯО). Ф. 230. Оп. 5. Д. 2079. Л. 8–13. назад
⁷³ Путешествие через Монголию в Тибет, к столице Тале-ламы / Пер. с фр. / Соч. Гюк и Габэ. М. 1866. 324 с. назад
⁷⁴ Хохлов А. Н. Китаист Д. П. Сивиллов и его русские переводы древнекитайской классики. С. 504. назад
⁷⁵ Источником этой даты, вероятно, служит статья об учёном, помещенная в Русском биографическом словаре А. А. Половцева. См. Здр[авомыслов К. Я.]. Даниил (Сивиллов) // Русский биографический словарь. Т. 6. / Изд. под наблюдением председателя Императорского Русского Исторического Общества А. А. Половцова. Санкт-Петербург: тип. Товарищества «Общественная польза», 1905. С. 96–97. назад
⁷⁶ Отдел Рукописей РГБ. Ф. 273. К. 19. Ед. хр. 4. «Руководство к добродетели, почерпнутое из самых начал естественного разума, или Нравственная философия Лао-цзыя» — перевод с китайского (1 часть). Писарск. правка Сивиллова. 1 кн. 125 лл. назад
⁷⁷ Отдел Рукописей РГБ. Ф. 273. К. 19. Ед. хр. 3. «Руководство к добродетели, почерпнутое из самых начал естественного разума, или Нравственная философия Лао-цзыя» — перевод с китайского (2 часть). Писарск. правка Сивиллова. 1 кн. 100 лл. назад
⁷⁸ АВПРИ. Оп. 505. Д. 88. Л. 1–241. «Дао-дэ-цзин или руководство к добродетели, почерпнутое из самых начал естественного разума и природы вещей, философа Лао-цзыя». назад
⁷⁹ В данном случае нумерация глав соответствует нумерации о. Даниила, а не оригинала. назад